Трицератопсам рога помогали не только отбивать атаки тираннозавров. Нередко травоядные ящеры скрещивали их друг с другом, как современные олени в борьбе за право продолжить род. Анализ почти 400 образцов, разбросанных по музеям США и Канады, выявил следы мезозойских битв.
Кто не видел классических картинок противостояния трицератопса тираннозавру, на которых ужасающие челюсти хищника неизменно натыкаются на огромный костный «воротник» и три могучих рога травоядного динозавра. Эти сцены мы видим и в фильмах о последних миллионах лет мелового периода в Северной Америке, и в качестве иллюстраций к книгам – для взрослых и для детей.
Что же касается учёных, то они полагают, что и у рогов, и у «воротника» могло быть несколько функций – и защитная, и сигнальная, и даже функция теплоотвода. Но что до рогов, то здесь палеонтологи никак не могут окончательно договориться: для чего были нужны рога, когда похожий на носорога многотонный ящер пускал их в дело и пускал ли вообще? Защищался ли он ими от хищников? Дрался ли за возможность продолжить род? Или одним их видом убеждал соперников в необходимости уступить?
Великий предок трицератопсов
Учёные откопали в канадской провинции Альберта крупнейшего из известных науке рогатых динозавров. Его череп размером с небольшой автомобиль, а длина рогов превышала 1,5 метра. Найденный вид назвали...
Изредка на костях черепа и «воротника» динозавров учёные находят следы сохранившихся переломов и трещин. Эти древние язвы прежде заставляли некоторых учёных предположить, что трицератопсы иногда обращали рога против своих соплеменников. Однако коллеги резонно возражали – точно такие же увечья могли нанести и челюсти хищников. А может быть, в этих переломах неповоротливые ящеры виноваты сами – ну, бились они иногда с разбегу о камни и деревья, вот и ломали себе всю красоту.
Чтобы разрешить этот вопрос, Эндрю Фарк из Палеонтологического музея имени Рэймонда Альфа в Калифорнии и его коллеги из США и Канады провели систематическое сравнение следов увечий на мордах трицератопсов и их близких родственников по семейству цератопсид – центрозавров. Результаты этого сравнения опубликованы в последнем выпуске PLoS ONE.
В отличие от трицератопсов, обладавших двумя крупными лобными рогами, растущими прямо из бровей, и одним небольшим рогом на носу, центрозавры полагались именно на центральный вырост. Носовой рог был у них больше и загнут вперёд, для атаки; надбровные же рога выполняли явно вспомогательную функцию.
Иными словами, трицератопсы больше походили на буйволов с горбатым носом, а центрозавры – на носорогов с гипертрофированными бровями.
Трицератопс
(от греческого «трёхрогая морда») – род ископаемых пресмыкающихся из подотряда рогатых динозавров, живших в конце позднего мела (65–70 миллионов лет назад). Остатки известны из...
Среди ныне живущих животных положение рогов существенно влияет на тактику брачного боя. Фарк и его коллеги предположили, что то же самое имело место и 70 миллионов лет назад, и если такие бои случались между парами трицератопсов и/или парами центрозавров, это должно отразиться на картине увечий. А вот случайные повреждения или следы нападений хищников на динозавров двух близких родов сильно отличаться не должны.
Фарк и его коллеги собственноручно изучили несколько сот образцов окаменелых костей двух древних животных из 12 музеев Северной Америки, обнаружив в общей сложности 26 следов ранений. При этом палеонтологи учитывали только те трещины и переломы, которые животное залечило в течение своей жизни: за долгие миллионы лет окаменелые кости даже самого здорового животного могли быть многократно поломаны. А вот наросты и наплывы костной ткани, возникающие на месте затягивающейся трещины, появиться после смерти не могут; только такие признаки переломов и учитывали учёные.
Частоты повреждений четырёх костей у трицератопса и у центрозавра (поврежденные образцы/к общему количеству исследованных образцов кости). // Farke et al., 2009, PLoS ONE
Как оказалось, статистика повреждений носовой и теменной костей между трицератопсами и центрозаврами практически не отличалась, а на скулах трицератопсов увечья появлялись чуть чаще, чем на скулах центрозаввров.
На сквамозных же, чешуйчатых костях повреждения у трицератопсов встречались почти в 10 раз чаще!
Фарк и его коллеги полагают, что формальный математический тест убедительнее подробных исследований индивидуальных увечий. Подсчёт вероятности показывает, что почти десятикратный разброс в частоте повреждений чешуйчатой кости мог возникнуть, как случайный эффект выборки, лишь в 0,2% случаев. А значит, различия между выборками реальны. Не исчезает статистическая значимость и при сливе в анализе воедино теменной и чешуйчатой кости, относительные размеры которых у трицератопса и центрозавра отличались.
По мнению исследователей, это означает, что трицератопсы и вправду то и дело смыкали рога друг с другом – как современные олени или горные козлы. А центрозавры либо вовсе не дрались, ограничиваясь демонстрацией рогов, либо использовали совсем другую тактику – например, целились по большей части в торс, а не в голову противника. Прояснить эту картину могло бы исследование повреждений скелетных трицератопсов и центрозавров, замечают авторы работы; впрочем, посткраниальные кости хуже сохраняются.
Косвенным подтверждением гипотезы о боевых рогах может служить и то обстоятельство, что у протоцератопса – предшественника трицератопса, имевшего красивый «воротник», но не имевшего заметных рогов, – воротник был существенно тоньше. Возможно, именно бои заставили древних животных со временем увеличить толщину украшения. А вот у центрозавров толщина этих костей меньше – возможно, эти животные поняли бессмысленность боёв и вернулись к визуальному противостоянию, при котором самцы меряются друг с другом рогами только по их внешним признакам и не сравнивают их прочность в бою.
среда, 28 января 2009 г.
понедельник, 26 января 2009 г.
Жизнь в океане
«Морская» диета в ближайшее время может существенно измениться – глобальное потепление вкупе с повышением содержания углекислого газа в атмосфере ведёт к уменьшению кислорода в океане. Рыбы, моллюски и крабы при недостатке кислорода выжить не могут. По модели датских экологов, размеры «мёртвых зон» в ближайшее время могут вырасти в 10 и более раз.
Триста лет индустриализации дали о себе знать: выросла средняя и максимальная температура, нарушились климатические циклы, а сейчас использование минерального топлива начало сказываться на главной буферной системе нашей планеты – мировом океане. Причём таянием льдов и возможным изменением течений всё не ограничивается:
температура и повышение концентрации углекислого газа действуют вместе, снижая количество растворенного кислорода, без которого высшие формы жизни обойтись никак не могут.
Океан не хочет чистить воздух
Сине-зеленые водоросли оказались способны «закоротить» цикл фотосинтеза, практически не поглощая из внешней среды углекислый газ. Как выяснили ученые, это происходит в водах, бедных ионами...
Гари Шаффер из датского Института имени Нильса Бора и его датские и чилийские коллеги смоделировали эволюцию экосистемы Земли в течение ближайших ста тысяч лет, учитывая состояние атмосферы, океана, океанических отложений, литосферы и непосредственно биосферы с 1765 года.
Выводы оказались неутешительными: в ближайшее время рыбы останутся без кислорода, губки и кораллы – без скелета, а единственным обитателем «мёртвых зон» будет «самодостаточный» фито- и зоопланктон. Как это происходит, можно наблюдать уже сейчас на примере прибрежных вод, загрязняемых удобрениями с полей: ни рыбы, ни крабов, ни моллюсков там уже не осталось
Восстановить эти небольшие экосистемы можно, контролируя «инструментарий» сельского хозяйства, а вот справиться с последствиями глобального потепления в ближайшее время вряд ли удастся.
В зависимости от точности приближения модели площадь «мёртвых зон» в ближайшее время может вырасти в 10 раз и больше, затронув уже не только прибрежную зону, и это при том, что экологи не прогнозировали дальнейшего радикального увеличения температуры. Ситуация усугубляется постепенно замедляющимся «перемешиванием» океанических вод.
Устрицы сделали обезьяну человеком
Наши древние предки, жившие на юге Африки, уже 165 тысяч лет назад научились добывать пищу из моря и пользоваться примитивными каменными лезвиями. Кроме того, у них были краски. А значит, абстрактное мышление,...
И если для человечества, обязанного дарам моря своим развитием, подобные события в новинку, то планета, равно как и жизнь вообще, сталкивается с аноксией не впервые. По всей видимости, именно недостаток кислорода стал причиной массовых вымираний, среди которых и пермское, случившееся 250 миллионов лет назад.
С эволюционной точки зрения это новые факторы естественного отбора, путь к появлению новых видов и совершенствованию «старых», но, как показывает опыт, консервативное человечество к этому пока не готово.
Судя по всему, наибольшего прогресса следует ждать от планктона, обитающего в поверхностных слоях и способного фиксировать растворенный в воде азот. И хотя, несмотря на вымирание крупных видов, общая биомасса океана будет увеличиваться, как будут развиваться события – неизвестно, ведь смоделировать эволюцию, в отличие от климата, даже при помощи самых совершенных компьютеров невозможно.
Карибские вулканы убили океан
Причиной гибели морских современников динозавров стало появление Карибского бассейна. 93 миллиона лет назад вулканическая активность лишила океанические воды кислорода, что послужило причиной массового...
Стоит отметить, что эта публикация в Nature Geoscience не стала «открытием» – океанологи и до этого пытались привлечь внимание общественности к проблеме, уже сгубившей множество губок и кораллов, но без модели оценить масштабы изменений было нельзя.
Шаффер отметил и ещё одну проблему – разительное уменьшение целой ниши пищевых ресурсов: трудно представить себе, как свежая рыба в суши сменится на планктон.
Вывод, как и в случае других экологических проблем, однозначен: несколько поколений без минерального топлива – и океан снова придёт в норму. Есть и другие, более фантастические планы, включающие направленное перемешивание океанических вод или закачивание углекислого газа из атмосферы в пустоты литосферы, образующиеся, например, при выкачивании той же нефти.
Триста лет индустриализации дали о себе знать: выросла средняя и максимальная температура, нарушились климатические циклы, а сейчас использование минерального топлива начало сказываться на главной буферной системе нашей планеты – мировом океане. Причём таянием льдов и возможным изменением течений всё не ограничивается:
температура и повышение концентрации углекислого газа действуют вместе, снижая количество растворенного кислорода, без которого высшие формы жизни обойтись никак не могут.
Океан не хочет чистить воздух
Сине-зеленые водоросли оказались способны «закоротить» цикл фотосинтеза, практически не поглощая из внешней среды углекислый газ. Как выяснили ученые, это происходит в водах, бедных ионами...
Гари Шаффер из датского Института имени Нильса Бора и его датские и чилийские коллеги смоделировали эволюцию экосистемы Земли в течение ближайших ста тысяч лет, учитывая состояние атмосферы, океана, океанических отложений, литосферы и непосредственно биосферы с 1765 года.
Выводы оказались неутешительными: в ближайшее время рыбы останутся без кислорода, губки и кораллы – без скелета, а единственным обитателем «мёртвых зон» будет «самодостаточный» фито- и зоопланктон. Как это происходит, можно наблюдать уже сейчас на примере прибрежных вод, загрязняемых удобрениями с полей: ни рыбы, ни крабов, ни моллюсков там уже не осталось
Восстановить эти небольшие экосистемы можно, контролируя «инструментарий» сельского хозяйства, а вот справиться с последствиями глобального потепления в ближайшее время вряд ли удастся.
В зависимости от точности приближения модели площадь «мёртвых зон» в ближайшее время может вырасти в 10 раз и больше, затронув уже не только прибрежную зону, и это при том, что экологи не прогнозировали дальнейшего радикального увеличения температуры. Ситуация усугубляется постепенно замедляющимся «перемешиванием» океанических вод.
Устрицы сделали обезьяну человеком
Наши древние предки, жившие на юге Африки, уже 165 тысяч лет назад научились добывать пищу из моря и пользоваться примитивными каменными лезвиями. Кроме того, у них были краски. А значит, абстрактное мышление,...
И если для человечества, обязанного дарам моря своим развитием, подобные события в новинку, то планета, равно как и жизнь вообще, сталкивается с аноксией не впервые. По всей видимости, именно недостаток кислорода стал причиной массовых вымираний, среди которых и пермское, случившееся 250 миллионов лет назад.
С эволюционной точки зрения это новые факторы естественного отбора, путь к появлению новых видов и совершенствованию «старых», но, как показывает опыт, консервативное человечество к этому пока не готово.
Судя по всему, наибольшего прогресса следует ждать от планктона, обитающего в поверхностных слоях и способного фиксировать растворенный в воде азот. И хотя, несмотря на вымирание крупных видов, общая биомасса океана будет увеличиваться, как будут развиваться события – неизвестно, ведь смоделировать эволюцию, в отличие от климата, даже при помощи самых совершенных компьютеров невозможно.
Карибские вулканы убили океан
Причиной гибели морских современников динозавров стало появление Карибского бассейна. 93 миллиона лет назад вулканическая активность лишила океанические воды кислорода, что послужило причиной массового...
Стоит отметить, что эта публикация в Nature Geoscience не стала «открытием» – океанологи и до этого пытались привлечь внимание общественности к проблеме, уже сгубившей множество губок и кораллов, но без модели оценить масштабы изменений было нельзя.
Шаффер отметил и ещё одну проблему – разительное уменьшение целой ниши пищевых ресурсов: трудно представить себе, как свежая рыба в суши сменится на планктон.
Вывод, как и в случае других экологических проблем, однозначен: несколько поколений без минерального топлива – и океан снова придёт в норму. Есть и другие, более фантастические планы, включающие направленное перемешивание океанических вод или закачивание углекислого газа из атмосферы в пустоты литосферы, образующиеся, например, при выкачивании той же нефти.
вторник, 20 января 2009 г.
С улыбкой слышится яснее
Выражение лица, с которым вы слушаете собеседника, влияет на то, как и что вы слышите. Демонстрация «обратной» связи между мимикой и звуком свидетельствует в пользу теории, согласно которой при восприятии речи мы беззвучно повторяем всё, что слышим.
На первый взгляд, само понятие «улыбка» относится к зрительным образам. Подумаешь об улыбке, и перед глазами становятся поднятые уголки губ и сборка довольных мелких морщинок, собирающихся у глаз улыбающегося. Однако каждому из нас удавалось и слышать улыбку, и почти все могут со стопроцентной уверенностью почувствовать, улыбнулся ли телефонный собеседник, завершая разговор традиционным «Пока!».
Трансплантация души взглядом и прикосновением
Всего год назад учёные заставили человека ощутить полную иллюзию отделения души от её физической оболочки. «Переселить душу» в чужое тело оказалось немногим сложнее. И неважно, чьё это тело...
Конфигурация лицевых мускулов, безусловно, влияет на произносимый звук и даже определяет отличия между некоторыми близкими звуками в разговоре. Однако выражение на лице меняет лишь очень и очень тонкие детали в амплитудно-частотной характеристике того или иного звука. И всё-таки благодаря тому, что с самого рождения мы постоянно находимся в мире речи и непрерывно сравниваем звучание наших собственных слов с ощущением выражения нашего собственного лица, со временем появляется умение практически безошибочно распознать и часто перенять эмоции по одному лишь звучанию слов – даже ничего не значащих.
Как выяснили американские и канадские психофизиологии под руководством профессора Давида Острого из Университета имени Макгилла в Монреале,
этот процесс работает и в обратном направлении – выражение лица слушателя влияет на распознание звуков, которые он слышит.
Так что когда в следующий раз разъярённый шеф вызовет вас на ковёр, постарайтесь смотреть ему в глаза и тупо улыбаться, выслушивая обрушивающуюся на вас критику. И может быть, в вашем сознании она превратится в похвалу, а шеф для вас будет излучать благодушие.
Острый и его коллеги изучили влияние соматосенсорных сигналов от кожи и мускулов лица на различение слов 75 носителями американского английского при насильственной манипуляции выражением их физиономий. Результаты этой работы опубликованы в последнем номере Proceedings of the National Academy of Sciences.
В качестве пары слов, которую требовалось различить, выступали head («голова») и had (форма прошедшего времени глагола «иметь»). Между ним учёные при помощи программы компьютерного синтеза звуков построили целую лесенку из десяти ступенек, постепенно меняя звучание от несомненного head к несомненному had через слова, которые даже носители языка могли услышать и так, и эдак. От подопытных, собственно, требовалось указать, какое слово они услышали через наушники. Слова эти проигрывали в случайном порядке, а результаты по всем участникам эксперимента перед анализом слили воедино.
«Машина ужимок» Давида Острого и его коллег. На лицо испытуемого (A) прикрепляются тонкие пластиковые полоски (B), к которым присоединены тросики, соединённые через перемещаемые неподвижные блоки (C) со станком (D), контролирующим натяжение нитей. // National Academy of Sciences
Для насильственной манипуляции выражением лица участников эксперимента Острый и его коллеги построили специальный аппарат, чем-то напоминающий гибрид токарного станка с программным управлением, бормашины из зубного кабинета и творений безумных учёных в стиле кубриковского «Заводного апельсина». К уголкам губ испытуемых исследователи приклеили по пластиковой полоске размерами 2 см на 3 см, а уже к этим полоскам прицепили небольшие тросики, натяжением которых управлял компьютер. Направление натяжения настраивалось отдельно – перемещением неподвижных блоков, через которые были перекинуты тросы. Такое нехитрое приспособление и 4 Н силы натяжения (примерно 400 грамм-сил) позволяло за доли секунды оттягивать кожу на 10–15 мм в нужном направлении – вверх, вниз или к затылку.
На шкале head – had, которую Острый и его коллеги называют равномерной (не уточняя, впрочем, в какой метрике), самыми интересными оказались градации с 4-й по 7-ю. Первые три и последние три звука в 100% случаев все испытуемые определили как head и had соответственно. А вот промежуточные звуки участники эксперимента определяли неуверенно, нажимая на экране компьютера то кнопку head, то кнопку had. Результатом эксперимента была зависимость частоты ответа had от номера звука и вписанная в неё логистическая кривая.
Первый эксперимент был контрольным – никакого оттягивания не было. А вот во втором кожу подопытных потянули вверх – ровно туда, куда преимущественно смещаются уголки губ американцев при произнесении слова head.
И точки на графике тут же сползли вниз – услышать в неясном звуке head стало проще.
В противоположном случае – при смещении уголков губ вниз, как это происходит при произнесении had, именно слово had слышалось подопытным чаще. Оттягивание губ к затылку не меняло результаты сколько-нибудь значимо.
Относительная частота определения слова had в паре head/had как функция положения звука на «равномерной» шкале head-had. При контрольном эксперименте растягивание лица не производилось, при основном – уголки губ оттягивались вниз.
Во врезе: влияние направление растягивания лица на среднюю частоту определения слова had (A) и на пересечение вписанной логистической кривой с медианным уровнем (B). // National Academy of Sciences
Учёные также проверили, как на результаты влияет продолжительность такой соматосенсорной стимуляции. Они сравнили эффект постоянного натяжения, синусоидального подтягивания с периодом около 0,1 секунды и такого же периодического подтягивания, но с периодом 0,3 секунды, примерно соответствующим продолжительности звучания слов head/had в эксперименте. Наверное, неудивительно, что наибольшего результата удалось добиться именно в последнем эксперименте. Наименьшего – при очень быстрых подёргиваниях кожи, статический эффект занял промежуточное место.
Результаты опытов напрямую показывают, что
восприятие речи зависит не только от их звуковой составляющей, но и от других сигналов, которые часто сопровождают звуки вне стен лаборатории.
Где в мозге происходит эта интеграция различных импульсов, учёные сказать не могут.
Согласно одной из теорий, восприятие речи неизбежно включает «повторение» услышанного в тех частях коры больших полушарий, которые ответственны за синтез речи, просто без вывода на исполнительные органы – мышцы, управляющие движением связок, языка, губ и так далее. Результаты опытов Острого и его коллег находятся в согласии с этой гипотезой, хотя ни в коем случае напрямую её не подтверждают. По мнению учёных, объединение разных сигналов может происходить и на более низком, подкорковом уровне – например, в верхнем бугорке, участие которого в объединении сигналов от различных органов чувств давно установлено.
На первый взгляд, само понятие «улыбка» относится к зрительным образам. Подумаешь об улыбке, и перед глазами становятся поднятые уголки губ и сборка довольных мелких морщинок, собирающихся у глаз улыбающегося. Однако каждому из нас удавалось и слышать улыбку, и почти все могут со стопроцентной уверенностью почувствовать, улыбнулся ли телефонный собеседник, завершая разговор традиционным «Пока!».
Трансплантация души взглядом и прикосновением
Всего год назад учёные заставили человека ощутить полную иллюзию отделения души от её физической оболочки. «Переселить душу» в чужое тело оказалось немногим сложнее. И неважно, чьё это тело...
Конфигурация лицевых мускулов, безусловно, влияет на произносимый звук и даже определяет отличия между некоторыми близкими звуками в разговоре. Однако выражение на лице меняет лишь очень и очень тонкие детали в амплитудно-частотной характеристике того или иного звука. И всё-таки благодаря тому, что с самого рождения мы постоянно находимся в мире речи и непрерывно сравниваем звучание наших собственных слов с ощущением выражения нашего собственного лица, со временем появляется умение практически безошибочно распознать и часто перенять эмоции по одному лишь звучанию слов – даже ничего не значащих.
Как выяснили американские и канадские психофизиологии под руководством профессора Давида Острого из Университета имени Макгилла в Монреале,
этот процесс работает и в обратном направлении – выражение лица слушателя влияет на распознание звуков, которые он слышит.
Так что когда в следующий раз разъярённый шеф вызовет вас на ковёр, постарайтесь смотреть ему в глаза и тупо улыбаться, выслушивая обрушивающуюся на вас критику. И может быть, в вашем сознании она превратится в похвалу, а шеф для вас будет излучать благодушие.
Острый и его коллеги изучили влияние соматосенсорных сигналов от кожи и мускулов лица на различение слов 75 носителями американского английского при насильственной манипуляции выражением их физиономий. Результаты этой работы опубликованы в последнем номере Proceedings of the National Academy of Sciences.
В качестве пары слов, которую требовалось различить, выступали head («голова») и had (форма прошедшего времени глагола «иметь»). Между ним учёные при помощи программы компьютерного синтеза звуков построили целую лесенку из десяти ступенек, постепенно меняя звучание от несомненного head к несомненному had через слова, которые даже носители языка могли услышать и так, и эдак. От подопытных, собственно, требовалось указать, какое слово они услышали через наушники. Слова эти проигрывали в случайном порядке, а результаты по всем участникам эксперимента перед анализом слили воедино.
«Машина ужимок» Давида Острого и его коллег. На лицо испытуемого (A) прикрепляются тонкие пластиковые полоски (B), к которым присоединены тросики, соединённые через перемещаемые неподвижные блоки (C) со станком (D), контролирующим натяжение нитей. // National Academy of Sciences
Для насильственной манипуляции выражением лица участников эксперимента Острый и его коллеги построили специальный аппарат, чем-то напоминающий гибрид токарного станка с программным управлением, бормашины из зубного кабинета и творений безумных учёных в стиле кубриковского «Заводного апельсина». К уголкам губ испытуемых исследователи приклеили по пластиковой полоске размерами 2 см на 3 см, а уже к этим полоскам прицепили небольшие тросики, натяжением которых управлял компьютер. Направление натяжения настраивалось отдельно – перемещением неподвижных блоков, через которые были перекинуты тросы. Такое нехитрое приспособление и 4 Н силы натяжения (примерно 400 грамм-сил) позволяло за доли секунды оттягивать кожу на 10–15 мм в нужном направлении – вверх, вниз или к затылку.
На шкале head – had, которую Острый и его коллеги называют равномерной (не уточняя, впрочем, в какой метрике), самыми интересными оказались градации с 4-й по 7-ю. Первые три и последние три звука в 100% случаев все испытуемые определили как head и had соответственно. А вот промежуточные звуки участники эксперимента определяли неуверенно, нажимая на экране компьютера то кнопку head, то кнопку had. Результатом эксперимента была зависимость частоты ответа had от номера звука и вписанная в неё логистическая кривая.
Первый эксперимент был контрольным – никакого оттягивания не было. А вот во втором кожу подопытных потянули вверх – ровно туда, куда преимущественно смещаются уголки губ американцев при произнесении слова head.
И точки на графике тут же сползли вниз – услышать в неясном звуке head стало проще.
В противоположном случае – при смещении уголков губ вниз, как это происходит при произнесении had, именно слово had слышалось подопытным чаще. Оттягивание губ к затылку не меняло результаты сколько-нибудь значимо.
Относительная частота определения слова had в паре head/had как функция положения звука на «равномерной» шкале head-had. При контрольном эксперименте растягивание лица не производилось, при основном – уголки губ оттягивались вниз.
Во врезе: влияние направление растягивания лица на среднюю частоту определения слова had (A) и на пересечение вписанной логистической кривой с медианным уровнем (B). // National Academy of Sciences
Учёные также проверили, как на результаты влияет продолжительность такой соматосенсорной стимуляции. Они сравнили эффект постоянного натяжения, синусоидального подтягивания с периодом около 0,1 секунды и такого же периодического подтягивания, но с периодом 0,3 секунды, примерно соответствующим продолжительности звучания слов head/had в эксперименте. Наверное, неудивительно, что наибольшего результата удалось добиться именно в последнем эксперименте. Наименьшего – при очень быстрых подёргиваниях кожи, статический эффект занял промежуточное место.
Результаты опытов напрямую показывают, что
восприятие речи зависит не только от их звуковой составляющей, но и от других сигналов, которые часто сопровождают звуки вне стен лаборатории.
Где в мозге происходит эта интеграция различных импульсов, учёные сказать не могут.
Согласно одной из теорий, восприятие речи неизбежно включает «повторение» услышанного в тех частях коры больших полушарий, которые ответственны за синтез речи, просто без вывода на исполнительные органы – мышцы, управляющие движением связок, языка, губ и так далее. Результаты опытов Острого и его коллег находятся в согласии с этой гипотезой, хотя ни в коем случае напрямую её не подтверждают. По мнению учёных, объединение разных сигналов может происходить и на более низком, подкорковом уровне – например, в верхнем бугорке, участие которого в объединении сигналов от различных органов чувств давно установлено.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)